У Сибири в плену
Легенда новосибирского телевидения, журналист и кинокритик Роза ЛИТВИНЕНКО об атмосфере строящегося Академгородка, феномене Афанасьева, пропаганде кино и любви, без которой «жизни нет».
Лебедь Мэрлин
Оказалось, не так просто найти свободный часок для встречи — вся неделя Розы Александровны расписана, где бы она ни появлялась, всегда вокруг неё собираются желающие поздороваться, обнять, обмолвиться парой фраз. Вот и в день интервью сразу после премьеры в «Красном факеле» мы отправились в кинотеатр «Победа». Ей непременно хотелось показать нам «любимую Мэрилин», чья скульптура из снега на летней веранде кинотеатра больше походила на лебедя — из-за юбки, пышными волнами, окружавшими фигуру, и отсутствия ног.
Роза Литвиненко родилась не в Новосибирске. «Понаехали», — смеётся она. Выпускницей отделения английского языка Московского государственного педагогического института приехала в Новосибирск в пору создания Академгородка, в 1959-м. Только что открыли университет, здание НГУ ещё не построили, и студенты учились в помещении школы (ныне гимназия № 3). На кафедру иностранных языков требовались преподаватели, объявили конкурс, Роза Литвиненко успешно прошла собеседование, её приняли. На работу приходилось ездить из города, в Академгородок ходили всего 3-4 машины, нужно было умудриться в них попасть.
— Во всём этом было столько романтики, столько необыкновенного, связанного с Сибирью, что я была просто пленена. И сейчас, когда ставлю где-нибудь свой автограф, добавляю: «Сибирью пленённая». Это чистая правда! Сначала мне казалось, что я приехала на несколько месяцев, но тут случилась очаровательная осень. Я увидела Золотую долину в строящемся Академгородке, всё это золото берёз. И мне захотелось остаться, быть причастной к чему-то эпохальному, — говорит Роза Александровна.
Наступившие в декабре морозы не поубавили пыла: Роза ходила на занятия в капроновых колготках и сапожках на каблуках — «ноги синие». В то время как академики, включая создателя Академгородка Михаила Алексеевича Лаврентьева, предпочитали валенки. Беспокоясь о дочери, мама написала письмо руководству НГУ: «У меня к вам просьба: проследите, чтобы мой ребёнок был в тепле…» Молодого педагога вызвал Илья Несторович Векуа, первый ректор университета: «Как живёте? Часто ли маме пишете?» Ей тут же выдали талоны на валенки и тёплую шапку. Взяла, но так и не купила...
Годы спустя с недавним юбилеем Розу Александровну поздравил её тогдашний ученик — Николай Сергеевич Диканский, российский физик, академик, долгое время после бывший ректором НГУ.
— В университете нередко читали лекции знаменитые учёные. Скажем, Андрей Михайлович Будкер (создатель Института ядерной физики СО РАН — прим. автора) начитывал цикл лекций, его сменяли выдающиеся математики и физики, приезжавшие из Москвы. И мы ходили на эти лекции. Однажды кто-то из великих спросил, глядя на меня: «А эта барышня что у меня здесь делает?» Барышня была накрашена, губы яркие — чтобы выглядеть взрослее. Ему отвечают: «Она преподаёт, коллега ваша…» Столько великих, какие имена, и ты в свои 22 года рядом! И все запросто общались; помню, как встречали первый Новый год вместе — студенты и преподаватели. Атмосфера была непередаваемой.
Телепричастность
Как-то в университет приехали люди с телевидения, разговорились, вспомнилась давняя мечта. В журналистику тянуло ещё в институте, и уже совсем было собралась перевестись на факультет журналистики, но вовремя отговорили: сначала получи нормальную профессию, а журналистом всегда можно стать. И вот мечта стала явью.
Новосибирскому телевидению всего-то три года. 180-метровая металлическая башня телецентра, которую бригада верхолазов воздвигала при помощи самоподъёмного крана — «впервые в стране», выросла в 1957 году, её венчала 18-метровая антенна, сверкавшая золотом на солнце. Радиус действия Новосибирского телецентра — 60 км, при ровном рельефе местности — 100 км. У первых массовых телевизоров КВН-49, чёрно-белых, с огромной линзой для увеличения изображения и плохим звуком, собираются целыми подъездами. Каждая передача — событие, и всего один канал.
— Как я оказалась на ТВ? В первую очередь благодаря себе — захотела и не испугалась. Мне сказали, нужно прийти к такому-то человеку. Это был Аркадий Владимирович Зельманов — один из создателей нашего телевидения. Почему ему показалось, что меня надо брать? — задаётся вопросом Роза Александровна. — Я сказала, что хочу пройти весь путь, начиная от ассистента режиссёра. Может быть, это и подкупало, что не было звёздной болезни. Мы ведь стояли у истоков, все друг другу доверяли, всё делали коллективно, вокруг происходили какие-то бесконечные романы. И всех объединяла необыкновенная любовь к телевидению. Нас нельзя было оттуда выкурить, сидели сутками, хотя эфир всего три раза в неделю.
Став журналистом, писала тексты для дикторов, а профессионалы среди них появились не сразу. Чуть позже на студию пришла Елена Алексеевна Батурина, замечательный диктор, красивая женщина, ставшая подругой. Кажется, само телевидение притягивало ярких людей. Роза Литвиненко была одной из самых заметных личностей (слово «звёзд» она не любит). Время шло, и уже хотелось видеть в кадре человека, который знает, о чём говорит, способен на авторское высказывание. Наконец пригодилось и великолепное знание английского языка: общаясь с иностранными делегациями, Роза обходилась без переводчика. Как-то накануне приезда в Новосибирск чехословацкой выставки за неделю освоила азы чешского и провела запись без переводчика.
— Я до сих пор не понимаю, как я не боялась камеры, это же прямой эфир! В первые годы профессионалов было мало, мы набирались знаний в процессе. Даже мой любимый режиссёр Ким Долгин был из института стали. Вы не представляете, сколько он сделал для ТВ, а значит для нас, для телезрителей! Его недавно не стало, он жил в Москве, там и похоронен, — делится Роза Литвиненко. — Через два года после прихода на ТВ, я решила, что нужно учиться, получать профессию, чтобы никто не мог сказать, что я из самодеятельности. Так в моей жизни появилось отделение театроведения ЛГИТМиКа.
Для поездок по Новосибирской области Роза Литвиненко придумала программу «Обсуждаем фильм», устраивала киноконцерты по заявкам тружеников села. Да, была цензура, ЛИТО, рекомендации с кем говорить, но ведь люди были ни при чём.
— Приходили в поле, на элеватор. Сначала человек зажат, но в процессе разговора расслабляется, начинает рассказывать о детях, о каких-то проблемах, своих занятиях. Люди все прекрасные были. Их хотелось любить, хвалить и испытывать от этого особое счастье, — рассказывает наша героиня. — Журналистика всегда была не свободна. Посмотрите, что с ней происходит сегодня! На каком-то шоу три дня рассуждают о женщине лёгкого поведения и проводят анализы ДНК, чтобы установить родство блудного отца.
За полвека на телевидении она создала сотни программ: циклы передач «Кино и мы», «Кино и зритель», «Учёный комментирует фильм», «Творческие портреты деятелей кино», «Экран — кинолюбителям», «Новости киноэкрана». Благодаря её таланту собеседника и завязывавшимся дружеским связям гостями Новосибирской студии телевидения становились такие актёры и режиссёры, как Андрей Миронов, Иннокентий Смоктуновский, Андрей Тарковский, Михаил Ульянов, Лия Ахеджакова, Пётр Тодоровский, Донатас Банионис и другие. Годы спустя Роза Литвиненко создала музей ГТРК «Новосибирск».
Кино и пропаганда
Рассказывать о «важнейшем из искусств» ей довелось и на сцене новосибирских ДК, и в кинотеатрах — «Победе», «Космосе», имени Маяковского. Перед сеансами Роза Александровна рассказывала детям о кино, тогда были очень популярны киноабонементы — сказки, приключения. Вовлекала детскую аудиторию в общение, устраивала конкурсы с призами. А потом, когда её пригласили читать лекции о кино для взрослых, в рамках Всесоюзного бюро пропаганды киноискусства Союза кинематографистов СССР объездила весь Союз.
— Однажды в Прибалтике пришлось выступать перед аудиторией в две тысячи человек. Время было непростое, обострение отношений с Москвой. Я вышла на сцену, глянула в зал, в первом ряду сидит моя Настя (Анастасия Журавлёва, известный журналист и театральный продюсер — прим. автора), такая маленькая, а вокруг столько народу, я испугалась за неё… Каждый раз на сцену шла как на войну, но мне нравилось выходить победителем, а победить — значило подтвердить владение профессией.
Лекции и встречи длились и час, и сорок минут, и пятнадцать минут — вот где нужно было собраться. Передохнуть можно было только во время показов фрагментов фильмов. Иные люди приходили на её лекции не раз. Как-то был день, когда прочитала она несколько лекций о любимой Мэрилин Монро. Вечером встала перед зеркалом, и невольно вырвалось: «Ой, Мэрилин, если бы ты знала, как меня от тебя тошнит…»
Однажды в Красноводске, на восточном побережье Каспийского моря, после лекции её пригласили на прогулку по городу. Пришли в порт, вот-вот должен был подойти корабль из Баку. Роза всматривалась в окружающий пейзаж, бьющуюся о набережную воду, и вдруг поняла, что помнит это место.
— Я попросила рассказать, что было здесь во время войны. Мой провожатый стал рассказывать: на этом месте собралось много беженцев, люди сидели на тюках и ждали отправки в эвакуацию. Тогда я поняла, что именно здесь мы с мамой и сидели, убегая от немцев. Вспомнила страх пережитой бомбёжки, быстрые сборы, как ехали в телеге и оказались в этом городе, а ещё постоянное чувство голода, которое преследовало меня и в послевоенное детство. Мы очень боялись голода, жили как на пороховой бочке: не дай бог где-то военный конфликт. Только бы мир! Для меня страшнее войны ничего нет.
Отец ушёл на фронт в самом начале войны. Ей, трёхлетней, его уход не запомнился, в памяти остался только облик: «Мама считала, что отец вернётся через две недели, что война скоро кончится, наши победят». И даже сейчас, вспоминая, она снова становится маленькой девочкой, мечтавшей о том, чтобы отец был рядом, рассказывал сказки на ночь и защищал от невзгод.
Великое рядом
Театр для неё — одна из самых больших любовей, на всю жизнь. В Театре оперы и балета смотрела всё, что ставилось, ходила по нескольку раз. И сейчас расстраивается, что с театром можно обращаться, как с парком культуры — «вырубить и заново насадить». Всегда пристально и трепетно следила за происходящим и в других театрах. Сокрушалась, когда из города уезжали замечательные актёры, среди них Анатолий Солоницын, Андрей Болтнев. Радовалась успеху новосибирских актёров, получавших приглашения, но оставшихся, «привязанных к городу корнями и любовью», как, например, Владлен Бирюков и Анна Покидченко. Роза Литвиненко и сегодня не пропускает премьеры.
— Я могу посмотреть спектакль и прийти в совершеннейший восторг: это мне-то посчастливилось, это я-то видела, а ведь могла и не увидеть! Помню, когда увидела первый спектакль Тёмы Кулябина, шла домой и радовалась, желала ему, чтобы всё в его жизни получилось. И вот тут становится радостно за себя, за город, за наше время. Увидел, стал свидетелем — и счастлив. И, напротив, я очень негативно отношусь к тому, когда вдруг оказываешься на бездарном спектакле, у меня организм реагирует — я начинаю зевать, словно кислорода не хватает, — признаётся театральный критик Роза Литвиненко.
Она сожалеет, что мало снимали раньше о театральных и культурных событиях города и области. Выходили отдельные фильмы, передачи, спектакли, но многие плёнки уже размагничены. А это нужно было снимать, хранить, показывать сегодняшним. Когда происходит здесь и сейчас, кажется, что это навсегда. Однако уходит безвозвратно, и каждый раз приходится изобретать «велосипед» заново, будто и не было великих талантов, замечательных постановок.
— Слава богу, сняли фильм об Афанасьеве! Ведь когда в 1987 году он создал свой профессиональный театр-студию, это было настолько удивительно, настолько интересно! Люди специально приезжали из Москвы, чтобы посмотреть его спектакли. Он ставил совершенно иначе, не как в других театрах. Чтобы понять его феномен, хотелось знать, как он рос, что смотрел. Оказалось, он из Новосибирской области, учился в Кемерове, закончил Щукинское. Такое вот чудо рядом с нами! Нужно больше снимать о выдающихся людях, событиях, явлениях. Это всё бесценные документы времени, наше культурное достояние, — настаивает Роза Александровна. — Сейчас мне нравится ходить на спектакли Театральной компании «Гамма», я там молодею душой. Всё дело в том, что там есть актёрское сообщество, понимание друг друга с полуслова, общий драйв. Актёрский век очень короток. Тебе хочется играть Ромео, но ты ещё не признан и тебе вряд ли доверят, а когда доверят, твой выстраданный Ромео оказывается староват и пора играть Гамлета. Так вся жизнь в ожидании. В «Гамме» у каждого есть возможность сыграть свою главную роль, и не одну.
Она так и осталась верна Новосибирску, Сибири. Всегда тянуло сюда. Путешествий за жизнь было немало, Европа, тёплые моря, в одном только Китае была девять раз, недавно вернулась с острова Хайнань. Новосибирск никогда не считала провинцией: «Это ведь не географическое понятие, а образ мыслей». Любит гулять по ночному городу, прикипела к нему душой, но при этом не скрывает своего критического отношения к происходящим в нём переменам.
— Об архитектурном ансамбле в Новосибирске думали разве что в 30-е годы. Сейчас это не заботит никого. Помню, как радовалась своей собственной квартире, в новом красивом доме. Открывала окно и кричала на всю округу: «Это моя квартира!» И что? Сначала рядом построили высотку, теперь с другой стороны поднимают, скоро солнца не увижу совсем. Город меняется, но самое отвратительное — без уважения к человеку.
Вроде и красивый город, но нет тепла, нет вкуса, — продолжает Роза Александровна. — Что бы ни говорили о Новосибирске, какие бы я сама ни делала ему замечания, я его люблю. Более того, я считаю, что город всегда отвечает взаимностью: если ты его любишь, он любит тебя, и, наоборот, может ненавидеть, если ты сам испытываешь к нему подобное чувство. А так хотелось бы, чтобы нами двигала исключительно любовь, без неё жизни нет.
О городе судят по выдающимся личностям и ярким событиям, считает Роза Литвиненко. Новосибирск узнавали по Академгородку и его знаменитым учёным, по спору физиков и лириков. О нём узнавали благодаря таким именам, как Арнольд Михайлович Кац — создатель и руководитель симфонического оркестра, Евгений Николаевич Мешалкин — кардиохирург и создатель НИИ патологии кровообращения, Юрий Фёдорович Бугаков — руководитель одного из лучших хозяйств и Герой Соцтруда, Александр Александрович Карелин — Герой России и олимпийский чемпион. «Как хотелось, чтобы и сегодня появлялись новые имена, чтобы и сегодня о Новосибирске говорили с придыханием, как когда-то!»
Алина Литинская, Ким Долгин и Роза Литвиненко во дворе Новосибирской студии телевидения, 1965 год.
Автор Марина Шабанова.
